"...и не замечают, как плачет ночами та, что идет по жизни смеясь..."
про детство
1.
Среди всех этих душевных стихийных бедствий, когда хочется зиму забыть или обесцветить, мне запрещают писать о любви и смерти. Что же – значит, буду писать о детстве.
Детство – когда летишь на велосипеде, а мама встречает у дачи «Ну, наконец-то!». Детство у вишни, все пальцы темны от сока, детство – сидеть на теплой траве под грушей. Детство – песок, заползающий мне в кроссовки, если идти по берегу, не разувшись. Ссадина на коленке, панамка, шорты, старый орех – корабль, грот-мачта, реи, а впереди маячит и манит что-то: вырасти поскорее бы, поскорее, чтоб было двадцать, чтоб принц был, и меч, и лошадь, чудище, битва, спасение – по порядку. Или не принц, а просто сосед Алеша, тот, что глядит постоянно в мою тетрадку.
2.
А однажды я просыпаюсь, и мир внутри меня так глубок –
Дно Тихого океана, Марианская впадина – не иначе.
Выхожу я из дома и сворачиваю в клубок
То, что значило много, но больше уже не значит:
Старую панамку, орех на даче,
Теплый летний день, далекий и голубой.
Пыльный город встречает ветрами глухих окраин,
И нам кажется, что навстречу река течет нам
Из газетных обрезков, рекламы больших экранов,
Обреченности,
уникальности нашей ранней.
О других не печалимся, о мире внутри печемся,
Мир внутри разрывают наши собственные пираньи.
Мы отходим от дома сквозь зачеты и незачеты.
А мама нас не дожидается вечерами,
Хотя хочет дождаться и даже спросить о чем-то.
Что могу я сказать ей? Что в груди острие ножа?
Что за жизнь не даю я по осени ни гроша?
Что мечтается мне,
Чтобы когда я падала, он меня удержал –
За руку, за плечо,
Говорил – надень шляпу, а то голову напечет,
Говорил – надень шапку, а то схватишь в мороз отит,
Чтобы садился рядом в печали и темноте,
Чтобы когда я читала, я думала: «так, как он на меня глядит,
Никто ведь, наверное, до этого не глядел».
3.
А через сотню лет у нас есть свой собственный стол
И даже, может быть, собственный кабинет.
А среди всех этих людей и компьютеров нам мечтается о простом:
Ощутить, как река качает нас на спине,
Как песок горячий рассыпается под подошвой,
Как варенье из вишен мы летом всегда варили,
Как орех на даче шелестит нам о чем-то прошлом.
Как давно мы с тобою, мама, не говорили.
Как давно ты не прижимала, мама, к своей груди.
Как внутри меня, мама, что-то давно остыло.
В детстве кажется, что лучшее – впереди,
А сейчас понимается, что лучшее уже было:
В летний полдень по дачным дорожкам, таким знакомым,
На своем – самом быстром – несешься велосипеде…
А сейчас мы боимся, подъезжая к родному дому,
Что однажды нас мама уже и не сможет встретить…
(с)Sphandra
Это та девушка, которая, оказывается, написала мое любимое "А когда ты начнешь вытряхивать антресоли..."
Вот нашла ее блог. Кайфую невообразимо.
1.
Среди всех этих душевных стихийных бедствий, когда хочется зиму забыть или обесцветить, мне запрещают писать о любви и смерти. Что же – значит, буду писать о детстве.
Детство – когда летишь на велосипеде, а мама встречает у дачи «Ну, наконец-то!». Детство у вишни, все пальцы темны от сока, детство – сидеть на теплой траве под грушей. Детство – песок, заползающий мне в кроссовки, если идти по берегу, не разувшись. Ссадина на коленке, панамка, шорты, старый орех – корабль, грот-мачта, реи, а впереди маячит и манит что-то: вырасти поскорее бы, поскорее, чтоб было двадцать, чтоб принц был, и меч, и лошадь, чудище, битва, спасение – по порядку. Или не принц, а просто сосед Алеша, тот, что глядит постоянно в мою тетрадку.
2.
А однажды я просыпаюсь, и мир внутри меня так глубок –
Дно Тихого океана, Марианская впадина – не иначе.
Выхожу я из дома и сворачиваю в клубок
То, что значило много, но больше уже не значит:
Старую панамку, орех на даче,
Теплый летний день, далекий и голубой.
Пыльный город встречает ветрами глухих окраин,
И нам кажется, что навстречу река течет нам
Из газетных обрезков, рекламы больших экранов,
Обреченности,
уникальности нашей ранней.
О других не печалимся, о мире внутри печемся,
Мир внутри разрывают наши собственные пираньи.
Мы отходим от дома сквозь зачеты и незачеты.
А мама нас не дожидается вечерами,
Хотя хочет дождаться и даже спросить о чем-то.
Что могу я сказать ей? Что в груди острие ножа?
Что за жизнь не даю я по осени ни гроша?
Что мечтается мне,
Чтобы когда я падала, он меня удержал –
За руку, за плечо,
Говорил – надень шляпу, а то голову напечет,
Говорил – надень шапку, а то схватишь в мороз отит,
Чтобы садился рядом в печали и темноте,
Чтобы когда я читала, я думала: «так, как он на меня глядит,
Никто ведь, наверное, до этого не глядел».
3.
А через сотню лет у нас есть свой собственный стол
И даже, может быть, собственный кабинет.
А среди всех этих людей и компьютеров нам мечтается о простом:
Ощутить, как река качает нас на спине,
Как песок горячий рассыпается под подошвой,
Как варенье из вишен мы летом всегда варили,
Как орех на даче шелестит нам о чем-то прошлом.
Как давно мы с тобою, мама, не говорили.
Как давно ты не прижимала, мама, к своей груди.
Как внутри меня, мама, что-то давно остыло.
В детстве кажется, что лучшее – впереди,
А сейчас понимается, что лучшее уже было:
В летний полдень по дачным дорожкам, таким знакомым,
На своем – самом быстром – несешься велосипеде…
А сейчас мы боимся, подъезжая к родному дому,
Что однажды нас мама уже и не сможет встретить…
(с)Sphandra
Это та девушка, которая, оказывается, написала мое любимое "А когда ты начнешь вытряхивать антресоли..."
Вот нашла ее блог. Кайфую невообразимо.
-
-
13.11.2010 в 19:26-
-
17.01.2011 в 21:55Но если захочешь, ты легко сможешь найти на liveinternet ее, под ником Sphandra!
-
-
17.01.2011 в 22:07www.diary.ru/~sphandra/
-
-
17.01.2011 в 22:11www.diary.ru/~sphandra/